Читать книгу "«Война миров» и другие романы - Герберт Уэллс"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На скате нерастаявшего сугроба виднелись разбросанные сухие ветки такой же бурой окраски, как и скала. Это заинтересовало меня. Ветки! В мертвом мире! Но когда я пригляделся к ним, то заметил, что вся лунная поверхность покрыта волокнистым покровом, похожим на ковер из опавшей бурой хвои под стволами сосен.
– Кейвор! – воскликнул я.
– Что?
– Теперь это мертвый мир, но раньше…
Внимание мое было привлечено другим: я заметил между опавшими иглами множество маленьких кругляшей, и мне показалось, что один из них шевелится.
– Кейвор, – прошептал я.
– Что?
Я ответил не сразу. Я пристально смотрел, не веря своим глазам. Потом издал нечленораздельный звук и схватил Кейвора за руку.
– Посмотрите, – показал я. – Вон там! И там!
Он посмотрел туда, куда я показывал пальцем.
– Что такое? – спросил он.
Как описать тот предмет, что я увидел? Он был невелик и, однако, показался мне таким чудесным, таким необычайным. Я уже сказал, что между иглами, устилавшими почву, были рассеяны какие-то круглые или овальные тельца, которые можно было принять за гальку. Вдруг одно из них, потом другое зашевелилось и раскрылось, показывая зеленовато-желтый росток, потянувшийся к лучам восходящего солнца. Через несколько мгновений зашевелилось и лопнуло третье тельце.
– Это семена, – сказал Кейвор и как бы про себя прошептал: – Жизнь!
«Жизнь!» Тотчас у меня промелькнула мысль, что наше далекое путешествие совершено не напрасно, что мы прибыли не в бесплодную пустыню минералов, а в живой, населенный мир. Мы продолжали с интересом наблюдать.
Помню, как тщательно прочищал я затуманенное стекло.
Жизнь мы могли наблюдать, только смотря сквозь центр стекла. Ближе к краям мертвые иглы и семена увеличивались и искажались выпуклостью. И все-таки мы могли увидеть многое! По всему освещенному солнцем откосу чудесные бурые тельца лопались, как семена или стручки, – они жадно раскрывали уста, чтобы пить тепло и свет восходящего солнца.
С каждой секундой количество лопающихся семян увеличивалось, между тем как их передовые застрельщики уже вытягивались из расколовшихся скорлупок и переходили во вторую стадию роста. Уверенно и быстро эти удивительные семена пускали из себя корешок в почву и изогнутые ростки в воздух. Скоро весь откос покрылся крохотными растеньицами, впитывавшими яркий солнечный свет.
Но недолго оставались они в этом состоянии. Почкообразные ростки надулись и раскрылись, высунув кончики крошечных остроконечных бурых листочков, которые росли быстро, на наших глазах. Движение это было медленней, чем у животных, но быстрее, чем у всех виденных мною растений. Как нагляднее передать вам процесс этого произрастания? Листочки вытягивались. Коричневая оболочка семян морщилась и быстро распадалась. Случалось ли вам в холодный день взять термометр в теплую руку и наблюдать, как тонкий столбик ртути поднимается в трубке? Так же быстро росли и эти лунные растения.
В несколько минут, как казалось, ростки более развившихся растений вытянулись в стебелек и пустили из себя второй побег листьев. Весь откос, еще недавно такой мертвый, усыпанный иглами, покрылся теперь темной оливково-зеленой растительностью колючих листьев и стеблей, поражающих мощью своего роста.
Я повернулся к востоку, и – чудо! – там тоже вдоль всего верхнего края скалы показалась бахрома растительности, поднимавшаяся так же быстро, темневшая на солнечном блеске. А за этой бахромой возвышался силуэт массивного узловатого растения вроде кактуса, пучившегося и надувавшегося, как пузырь, наполненный воздухом.
На западе другое такое же растение поднималось над порослью. Но здесь свет падал на него сбоку, и я мог разглядеть, что растение окрашено в ярко-оранжевый цвет. Оно росло на наших глазах. Стоило отвернуться на минуту и снова взглянуть на него, как контуры его уже изменялись: оно выпускало из себя толстые, массивные ветви и в короткое время преобразилось в кораллообразное дерево высотой в несколько футов. В сравнении с этим быстрым ростом развитие земного гриба-дождевика, который, говорят, в одну ночь достигал фута в диаметре, показалось бы очень медленным. Но дождевик растет при силе тяготения, которое в шесть раз больше, чем на Луне.
Из всех оврагов и равнин, которые были скрыты от наших глаз, но не от живительных лучей Солнца, над грядами и рифами сияющих скал вытягивались заросли тучной колючей растительности, спешившей воспользоваться коротким летом, в продолжение которого нужно расцвести, обсемениться и погибнуть. Этот быстрый рост лунной растительности казался чудом.
Представьте это! Представьте рассвет на Луне! Оттаивание мерзлого воздуха, оживающую и шевелящуюся почву, бесшумный быстрый рост стеблей и листьев. И все это залито ослепительным светом, в сравнении с которым самый яркий солнечный свет на Земле показался бы слабым и тусклым. И, среди этих джунглей, в тени – полосы синеватого снега. И, кроме того, не забудьте, что все это мы видели через толстое выпуклое стекло, дающее, подобно чечевице, лишь в центре ясные и верные изображения, по краям же увеличенные и искаженные.
Глава IX
Первые изыскания
Мы перестали наблюдать и повернулись друг к другу с одной и той же мыслью, с одним и тем же вопросом в глазах. Раз эти растения живут, значит есть воздух, которым могли бы дышать и мы.
– Открыть люк? – предложил я.
– Да! – согласился Кейвор. – Если только там воздух.
– Скоро, – заметил я, – эти растения достигнут человеческого роста. Но можно ли быть абсолютно уверенным, что там есть воздух? Может быть, это азот или углекислота?
– Это легко проверить, – сказал Кейвор и приступил к опыту.
Он вынул из узла обрывок смятой бумаги, зажег ее и поспешно выбросил через люк. Я наклонился вперед и начал внимательно следить через толстое стекло за бумагой и за огоньком, от которого зависело так много!
Я заметил, что бумага медленно опустилась на снег и пламя как будто погасло. Но через мгновение на краю бумаги показался синевато-огненный язычок, который полз и ширился.
Скоро весь обрывок, за исключением кусочка, соприкасавшегося со снегом, обуглился и съежился, выпустив вверх легкую струйку дыма. Никакого сомнения не оставалось больше для меня: атмосфера Луны состоит либо из чистого кислорода, либо из воздуха и, следовательно, способна, если только она не находится в слишком разреженном состоянии, поддержать нашу жизнь. Значит, мы можем выйти наружу и жить.
Я уселся у люка и собирался уже отвинчивать крышку, но Кейвор остановил меня:
– Необходима маленькая предосторожность.
Он сказал, что хотя это, несомненно, атмосфера, содержащая кислород, но, может быть, настолько разреженная, что мы ее не вынесем. При этом Кейвор напомнил мне о горной болезни и кровотечении, которому часто подвергаются воздухоплаватели при слишком быстром подъеме аэростата. Затем он принялся изготовлять какой-то противный на вкус напиток, который я выпил
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги ««Война миров» и другие романы - Герберт Уэллс», после закрытия браузера.